Умный город Google повторил неудавшуюся научно-фантастическую утопию
На прошлой неделе материнская компания Google отказалась от планов создания экспериментального «города в городе» в Торонто (Канада). Sidewalk Labs (городская инновационная организация Alphabet Inc) потратила годы на разработку футуристической реконструкции района Куэйсайд, включающей в себя модульные здания, самоуправляемые автомобили и улицы, которые можно будет быстро адаптировать к меняющимся потребностям района.
Хотя планы Sidewalk Labs выросли из прорывных идей Кремниевой долины, на самом деле они вписываются в гораздо более давнюю традицию утопических плановых сообществ. Это, например, один из самых странных, на удивление малоизвестных инфраструктурных проектов 1960-х годов: «Экспериментальный город Миннесоты» (США). Этот проект (или MXC) был задуман океанографом и художником комиксов по имени Ательстан Спилхаус вместе с командой, в которую входил корифей футурологии Бакминстер Фуллер.
Спилхаус придумал мегаполис на 250 000 человек, построенный с нуля в сельской Миннесоте (США). Его здания защищены (в единой конструкции) массивным геодезическим куполом – создавая чистый лист для решения городских проблем, таких как загрязнение окружающей среды. Как и проект «Куэйсайд», MXC был амбициозным правительственным партнёрством, пилотным проектом города будущего. Но горожане, которые не были готовы променять свой маленький городок на безумное видение Спилхауса, начали кампанию протеста, которая помогла потопить проект.
Чад Фрейдрихс, режиссер документального фильма «Экспериментальный город», объяснил The Verge, что у MXC было много общего с проектом Sidewalk Labs в Торонто. Но эти два проекта также демонстрируют, как изменился наш взгляд на научно-фантастические города – и на необходимость их строить.
– Насколько осуществимы были проект «Куэйсайд» и экспериментальный город Миннесоты?
Чад Фрейдрихс, директор экспериментального города: Идея состояла в том, чтобы мечтать о большом и создать проект в масштабе проблемы. В то время в США и в других частях мира города реально испытывали большие трудности. В некотором смысле это делало MXC менее осуществимым, чем просто район в Торонто, поэтому он был обречён на борьбу.
Несмотря на то, что Google знает, как добиваться результатов, он имеет тенденцию довольно часто отказываться от проектов, так что они могут выбросить проект на помойку, если он не работает так, как они надеялись. Так что в этом смысле, построить свой район, было бы более вероятно, чем завершить MXC как полноценный город с населением 250 000 человек. Но, может быть, это просто недостаток воображения с моей стороны.
– Каковы основные практические и философские контрасты?
– Я думаю, что идея о том, что мы можем сделать жизнь лучше с помощью анализа больших данных, – действительно интригующая идея. Этого не было в проекте MXC. Когда они говорили об экспериментах и о сборе данных, они смотрели на это с точки зрения своего рода научного анализа на уровне эксперто. Были люди наверху, которые смотрели и видели, что происходит в городе. Или данные собирали в процессе опроса.
– Насколько другие лежащие в основе нынешних проектов мотивы, по вашему ощущению? Ведь Google – это коммерческая компания, которая живёт за счет данных.
– Мне совершенно ясно, что данные были мотивирующим фактором для Google. Сердце города, похоже, находится в камерах и датчиках, собирающих все эти данные с явным намерением узнать больше о том, как работает город. Я думаю, что нет ничего удивительного в том, что они придумали город, который был основан вокруг этой идеи, а затем они включили все эти другие элементы, которые являются своего рода урбанистическими мечтами – например, идею строительства зелёных частей города, ограничения стандартного автомобильного движения, делая город более проходимым, делая его более гибким.
MXC был немного другим с точки зрения своего подхода. Эта основополагающая идея изначально была связана с экологическими проблемами. Они собирались построить экологически чистый город, и все остальное вроде как выпало из этого. Для того чтобы иметь экологически чистый город, вы должны иметь другой вид транспортной системы. Если вы собираетесь построить город без загрязнения окружающей среды, то вы не можете строить здания, которые постоянно захватываются и разрушаются, потому что шумовое загрязнение – это то, что действительно беспокоило Спилхауса.
Я думаю, что в конце концов город разрастался, и каждый добавлял то, что его интересовало. Что, опять же, отчасти произошло с Google – где они объединились с людьми, которые думали так: «Ну да, я действительно хотел бы иметь больше парков в городе и я хотел бы иметь лучший подход к строительству, где мы строим вещи более модульно». Но я думаю, что, с точки зрения изначального происхождения этих двух проектов, они были очень разными.
– У меня есть такое чувство, что в 60-е годы был такой большой оптимизм и идеализм, когда люди, подобные Спилхаусу, имели чисто научные мотивы. Может, это упрощение?
– Не уверен. Я прослушал достаточно записей, которые заставили меня поверить, что они были глубоко заинтересованы в каком-то общественном благе, в какой-то форме общественного блага. Я думаю, что Спилхаус искренне интересовался наукой, но наукой, поставленной на благо человека, а не наукой в вакууме. И поэтому я старался не читать проект MXC цинично.
Но вы ведь тоже говорите о 1960-х годах. И это не было просто бастионом людей, выстраивающихся в очередь. Так что он очень хорошо известен своими протестами и подозрениями в отношении корпораций и правительств и всех тех вещей, которые были связаны с экспериментальным городом.
Один из тезисов фильма заключается в том, что в американском обществе произошёл своего рода сдвиг, произошедший в годы существования экспериментального города. Что представление о некоем смутно благожелательном правительстве, смутно благожелательном научном сообществе и смутно благожелательной технологии было чем-то, что становилось смутно более подозрительным для многих людей. И поэтому, возможно, мы – дети того ментального сдвига, который произошел во времена MXC.
– Оба проекта, казалось, были саботированы, справедливо или нет, из-за восприятия того, что они как бы навязаны сверху – что авторы пришли и сделали что-то без участия людей, и была оппозиция им снизу.
– Я думаю, что идея вклада местных граждан сейчас просто норма, вы просто не делаете такой проект, не учитывая, по крайней мере на словах, вклад сообщества вокруг него. Во времена экспериментального города это было не совсем так. Многие крупные проекты в то время были ориентированы на элиту. Но произошёл этот сдвиг в сторону большей оценки низового участия. Я думаю, что планировщики MXC определённо знали, что там будет сопротивление. Но эффективность этого сопротивления из-за больших изменений, происходящих в обществе, была чем-то таким, с чем они действительно не могли бороться и что не могли полностью предсказать.
– Вы чувствуете, что мы, как общество, учимся на этих похожих циклах, которые повторяются снова и снова?
– Я слышал о нескольких подобных проектах, и все они почти всегда используют технологии, которые являются усовершенствованиями того, что обсуждалось 50 или 60 лет назад. Я могу привести вам наглядные примеры из экспериментального города. Например, utilidors – идея иметь служебный канал, в котором вы можете подключать модули и менять проводку, не перекапывая улицу. Google включил эту идею – это очень, очень старая идея – в своё предложение.
Единственный недостаток – это расходы, и я полагаю, что это веская причина. Но если вы чувствуете, что город будет меняться совсем немного, то это совершенно рациональная вещь.
Или идея модульности – это то, от чего люди сходили с ума в 60-х годах с мегаструктурами. В конечном итоге у MXC должна была появиться мегаструктура, где у вас была бы просто рамка для вашей основной структуры, и вы могли бы подключать блоки, основанные на том, что вам нужно, так что она постоянно перемещалась бы. Я также видел подобные виды языка в предложении по Торонто. Так что это относительно старые идеи, просто мы еще не нашли способ их реализовать.
В некотором роде удручает, что у нас нет в значительной степени утилизаторов, или модульной конструкции, или автономных транспортных средств – я думаю, что у нас ещё нет такой технологии. Мы всё ещё имеем дело с автомобилем, тем же, что был 60 лет назад, с незначительным улучшением, конечно, с точки зрения потребления бензина, загрязнения окружающей среды и безопасности. Но сколько десятков тысяч людей ежегодно гибнет в автокатастрофах? Сколько тысяч тонн углекислого газа выбрасывается в атмосферу двигателями внутреннего сгорания? Почему мы до сих пор не решили эту проблему?
Так что да, глядя на историю этих идей и этих городов, когда вы видите, как объявляется новый проект, вы можете почувствовать себя немного пресыщенным – потому что, знаете ли, всё это было предложено 60 лет назад, и мы не добились большого прогресса.
Подписывайтесь на журнал «Вестник ГЛОНАСС» и навигационный канал на TamTam